Что такое "Лысьва"?
Рассказал недавно про посуду - прилетает вопрос.
А у нас дома была плита "Лысьва". А что такое "лысьва"?
Дело было так: в 1979 году в Пермь на гастроли приехал Цирк на Цветном бульваре с Юрием Никулиным. Билеты распределяли через профсоюз. До областного центра было ехать 4 часа, и чтобы попасть на дневное представление надо было выезжать рано утром. После представления отец отвез семью в зоопарк, а сам вернулся в цирк...
Представившись председателем профкома Лысьвенского металлургического завода, отец прошел за кулисы и сделал необычный подарок артисту: военную каску из заводского музея. Он попросил его выступить на заводе. Бывший фронтовик не смог отказать. Для людей его поколения «лысьвенская каска» значила очень много. В следующий понедельник на профкомовской «Волге» он приехал в город. По популярности Никулин в те годы намного опережал Брежнева и лучших актеров. Зал был переполнен. Наша семья раздевалась в кабинете директора дворца, когда в приемную зашел невысокий человек полностью обернутый шарфом. Когда шарф был снят, в то, что выступление произойдет, наконец, поверили все. Мне было 10 лет. Отец подвел меня к Нему, тот спросил, как меня зовут, пожал мне руку, вынул из-за пазухи фотографию и подписал.
Он перекусил, и через 20 минут вышел на сцену, начав с анекдотов про Вицина, себя и Моргунова. В течение двух часов он травил анекдоты, рассказывал о себе, о кино и цирке, пел песни. В перерывах показывали короткометражки с его участием.
В зале были и те, что в годы войны непосредственно производили эти шлемы, работая с 14 лет, по 12 часов в день, без выходных, выпуская по 2 тысячи касок в смену. В годы войны на заводе было сделано больше 10 миллионов касок. Из специальной стали, особо прочной, выплавляемой здесь же на заводе.
Старики говорят, что на этом заводе тоже свистели пули. Ежедневно в заводском ОТК - тире из винтовок расстреливали пять-шесть касок из каждой партии. Если на каске оказывались вмятины более трёх миллиметров, партия шла в переплавку.
Военная дисциплина: пятиминутное опоздание на работу наказывалось урезанием (700 граммов на день) хлебной карточки. Опоздание на двадцать и более минут каралось четырёхмесячным тюремным сроком. Чем это отличалось от тех же лагерей? В цехах были похоронные бюро: случалось уставшие подростки засыпали прямо на дымившихся кучах шлака и умирали, отравивишись угарным газом.
Позднее шутили, что испытания солдатских касок в годы Войны на заводе проводили так, что одевали случайные каски на головы директора и главного инженера — и стреляли по головам. У людей на Урале особое чувство юмора.
На той встрече Никулин сказал: «Я до сих пор помню вашу Лысьвенскую каску, вы не поверите, но она трижды спасала меня от неминуемой гибели. Честное слово! И память о ней во мне каждый раз сопровождается отвратительным визгом, который издаёт пуля, ударившись о что-то непробиваемое...»
Такая история. Такие традиции. А насчет плиты любимая шутка - такая: Давным-давно, в старину, старики сказывали... испытания электроплиты «Лысьва» проводили следующим образом: Брали обычный советский танк заливали в него полный бак солярки, привязывали к нему плиту «Лысьва» и пускали танк в тайгу: ну типа, там лес, ручьи, горы, овраги, реки, болота, пни всякие...
Когда солярка заканчивалась — проводили испытание плиты «Лысьва», потом снова заливали полный бак в танк, и снова отправляли танк в лес... Короче... Первым из строя выходил танк. Где-то на третьем — на четвертом танке могла сломаться плита.
Лет пятнадцать назад пришли на завод бандиты, как сейчас говорят, инвесторы. Они пригласили столичных консультантов, те ходили по заводу неделю, что-то спрашивали, что-то считали. Наконец, собрали управленцев и сходу им: «Вы — типа, не умеете делать плиты». Уральские мужики — они люди простые: «Ой- ля... а ведь действительно, никто же нас этому никогда не учил. Работаем-то по-старинке, так вы люди образованные научите...» - «У вас плита не ломается, а потребитель должен каждые 5-6 лет покупать новую плиту»...
Эту историю заканчивают тостом: Тот случай, когда можно гордиться тем, что время нас не меняет.
А у нас дома была плита "Лысьва". А что такое "лысьва"?
Дело было так: в 1979 году в Пермь на гастроли приехал Цирк на Цветном бульваре с Юрием Никулиным. Билеты распределяли через профсоюз. До областного центра было ехать 4 часа, и чтобы попасть на дневное представление надо было выезжать рано утром. После представления отец отвез семью в зоопарк, а сам вернулся в цирк...
Представившись председателем профкома Лысьвенского металлургического завода, отец прошел за кулисы и сделал необычный подарок артисту: военную каску из заводского музея. Он попросил его выступить на заводе. Бывший фронтовик не смог отказать. Для людей его поколения «лысьвенская каска» значила очень много. В следующий понедельник на профкомовской «Волге» он приехал в город. По популярности Никулин в те годы намного опережал Брежнева и лучших актеров. Зал был переполнен. Наша семья раздевалась в кабинете директора дворца, когда в приемную зашел невысокий человек полностью обернутый шарфом. Когда шарф был снят, в то, что выступление произойдет, наконец, поверили все. Мне было 10 лет. Отец подвел меня к Нему, тот спросил, как меня зовут, пожал мне руку, вынул из-за пазухи фотографию и подписал.
Он перекусил, и через 20 минут вышел на сцену, начав с анекдотов про Вицина, себя и Моргунова. В течение двух часов он травил анекдоты, рассказывал о себе, о кино и цирке, пел песни. В перерывах показывали короткометражки с его участием.
В зале были и те, что в годы войны непосредственно производили эти шлемы, работая с 14 лет, по 12 часов в день, без выходных, выпуская по 2 тысячи касок в смену. В годы войны на заводе было сделано больше 10 миллионов касок. Из специальной стали, особо прочной, выплавляемой здесь же на заводе.
Старики говорят, что на этом заводе тоже свистели пули. Ежедневно в заводском ОТК - тире из винтовок расстреливали пять-шесть касок из каждой партии. Если на каске оказывались вмятины более трёх миллиметров, партия шла в переплавку.
Военная дисциплина: пятиминутное опоздание на работу наказывалось урезанием (700 граммов на день) хлебной карточки. Опоздание на двадцать и более минут каралось четырёхмесячным тюремным сроком. Чем это отличалось от тех же лагерей? В цехах были похоронные бюро: случалось уставшие подростки засыпали прямо на дымившихся кучах шлака и умирали, отравивишись угарным газом.
Позднее шутили, что испытания солдатских касок в годы Войны на заводе проводили так, что одевали случайные каски на головы директора и главного инженера — и стреляли по головам. У людей на Урале особое чувство юмора.
На той встрече Никулин сказал: «Я до сих пор помню вашу Лысьвенскую каску, вы не поверите, но она трижды спасала меня от неминуемой гибели. Честное слово! И память о ней во мне каждый раз сопровождается отвратительным визгом, который издаёт пуля, ударившись о что-то непробиваемое...»
Такая история. Такие традиции. А насчет плиты любимая шутка - такая: Давным-давно, в старину, старики сказывали... испытания электроплиты «Лысьва» проводили следующим образом: Брали обычный советский танк заливали в него полный бак солярки, привязывали к нему плиту «Лысьва» и пускали танк в тайгу: ну типа, там лес, ручьи, горы, овраги, реки, болота, пни всякие...
Когда солярка заканчивалась — проводили испытание плиты «Лысьва», потом снова заливали полный бак в танк, и снова отправляли танк в лес... Короче... Первым из строя выходил танк. Где-то на третьем — на четвертом танке могла сломаться плита.
Лет пятнадцать назад пришли на завод бандиты, как сейчас говорят, инвесторы. Они пригласили столичных консультантов, те ходили по заводу неделю, что-то спрашивали, что-то считали. Наконец, собрали управленцев и сходу им: «Вы — типа, не умеете делать плиты». Уральские мужики — они люди простые: «Ой- ля... а ведь действительно, никто же нас этому никогда не учил. Работаем-то по-старинке, так вы люди образованные научите...» - «У вас плита не ломается, а потребитель должен каждые 5-6 лет покупать новую плиту»...
Эту историю заканчивают тостом: Тот случай, когда можно гордиться тем, что время нас не меняет.