Радмир К. (radmirkilmatov) wrote,
Радмир К.
radmirkilmatov

Categories:

Часть 5. Издатель и лидер консерваторов. Или как «ястреб» Черняев развязал русско-турецкую войну.

Влияет ли Личность – на ход истории?
Что произошло бы с Историей России и Средней Азии, если бы на месте военного заместителя губернатора Оренбургского Генерал-губернаторства оказался не Черняев, а кто-то еще?

История не имеет сослагательного наклонения. Возможно, что История сама выбирает актеров на главные роли. И если бы не Черняев, то непременно нашелся бы кто-то еще. Но – кто, когда и какой ценой он провел бы присоединение – гадать сложно. Но возможно, что актеры переписывают "роли" - и открывают в Истории новую Интригу. Об исключительной роли генерала в истории присоединения Средней Азии проще судить с учетом дальнейшей судьбы Михаила Черняева.

Император отправил генерала на годовую пенсию 430 рублей. Отставному генералу было 38 лет, и сын первого бердянского градоначальника Михаил Григорьевич Черняев женился.
В светскую красавицу Антонину Александровну фон Вульферт он влюбился еще заочно, увидев портрет красавицы у своего сослуживца по Туркестану ее брата Густава. У них останется пятеро детей: Антонина, Александр, Вера, близнецы Надя и Татьяна. Еще двое близнецов, Михаил и Елизавета, умерли в раннем детстве.

Чтобы иметь занятие и заработок для содержания семьи он решает получить гражданскую профессию. Широкая популярность гарантировала известность. Черняев решил стать нотариусом. Отдал себя учебе, проводил время в университете, зубрил томами законы. Пошел и выдержал экзамен, уже готовился открыть свою контору, но неожиданно столкнулся с прямым запретом Шефа жандармов графа Шувалова.

Обвинения в бонапартизме/ политической неблагонадежности – ограничивали деятельность. Ресурсов для принятия дисциплинарных мер к Черняеву было много: устранение, заточение, ссылка, тем более, что самому Царю генерал Черняев не нравился, так как хоть все выполнял и не спорил, то постоянно оппонировал либеральным взглядам Царя. Но Черняев был полезен и любим другими членами Императорского совета, включая членов царской Семьи. Тем более, что конструктивная фронда по вопросам внутренней политики Императором даже приветствовалась.

В итоге Черняев останется в Петербурге консультировать по среднеазиатским вопросам – правительство – и купеческо-промышленные круги, заинтересованные расширять торговлю с Ташкентом и далее - Кашгаром и Китаем. В 1873 году он в партнерстве с другим отставным генералом и уже известным публицистом Ростиславом Фадеевым купил петербургскую газету «Русский Мир». Консервативный стиль газеты стал своеобразным «лицом» старорусской партии, которую тогда считали чего-то вроде английских тори – против императорской либеральной партии. «ястребов». То есть, газета тоже приветствовала неизбежные реформы, но требовала их вести под контролем дворянско-землевладельческой аристократии.

Газета получила спонсорскую поддержку, стала популярной и независимой. Оппонировали конструктивно, «не нарываясь», были представлены разные мнения на актуальные вопросы и выступали представители торгового, промышленного и военного «лобби».

Сегодня деятельность Черняева проще описывается в терминах парламентаризма, ролью одного из лидеров «правой» оппозиции. Но в те времена в парламентской терминологии думали только «закоренелые радикалы». В середине 19-го века плюрализм был представлен через «профессиональные клубы»: внутри армейской, промышленной и купеческой аристократии, государственного чиновничества. Иногда выходя через журналы на публичное обсуждение. Других СМИ, кроме газет и журналов еще не было. Серьезных материалов, объединявших читателей общими интересами было немного, потому в средине 19-го века некоторые писатели и журналисты были «властителями дум».

Дискуссия в журнале «Русский мир» – стала живой и конструктивной, в один из моментов доведя тираж почти до десяти тысяч экземпляров. Журнал выступал, что вопрос освобождения крестьян – перезрел, высказывался по системе земельных наделов, не решивших вопросов благосостояния деревни.

Разошлась Черняевская «непечатная» шутка про судебную реформу: что московский митрополит Филарет, указывая на икону, сказал: «и Его тоже судили гласным судом». Но в исполнении генерала анекдот получал фрондерские ассоциации со спором тезки-митрополита с Иваном Грозным за три столетия до того. По сегодняшним временам - не ахти какая шутка, но надо учесть "времена и нравы"...
Что касается военной реформы, то Черняев посмеивался над сутью рутинной министерской работы: либеральным «канцелярским» сленгом, над-государственностью армейских институтов и обязательностью призыва.

Позиции Черняевского «Русского мира» - не были ни вершиной, ни истиной консервативной мысли в последней инстанции. Достоевский в «Дневнике писателя» в 1875 году написал, что «Русский мир – это приют всех бездарностей и оскорбленных самолюбий». Но меткость оценок творческих людей – всегда лучше снижать в несколько раз… ))
После сербской кампании в зените популярности газеты Черняев вышел из бизнеса.

Сербский генерал.


Не было и не могло быть сепаратистких настроений на Балканах, жестко подавляемых самой лучшей в Европе османской армией. Население было недовольно, но беззащитно, потому молчаливо и покорно.
Независимость балканских стран выросла из амбиций сербской элиты, которую не принимали на-равных соседи. Когда весной 1875 началось восстание в Герцеговине, положение славянских народов, зажатых между двух равнодушних империй – оставалось сложным. Восстание распространилось на Боснию. Сербия имела статус автономии в империи, потому налоги почти не платила официально, и помогала восставшим. Союзник – Россия находилась за тысячу верст. Правители Сербских и Черногорских районов объявили о независимости от Османской империи...

Михаил Черняев считал, что «можно спорить, нужна война или нет, но раз война началась, после этого нужно думать только о победе, потому что размах возможностей становится велик, при этом, победа всегда в 1000 раз окажется дешевле поражения. Кто думает иначе – или не верит возможности достигнуть цели войной – или не понимает военного дела».

Черняев вскоре вступил в переговоры с сербским правительством и был приглашен Князем Миланом Обрадовичем в Белград для руководства военными действиями. Российское дипломатическое ведомство узнало об этом и запретило Черняеву выезд за границу. За генералом был учреждён надзор.

Кризис в Османской Империи. Взгляд из Константинополя.

Находившийся в Константинополе русский посол граф Николай Игнатьев (1832-1908) – лучше всех был в курсе сложной внутренней ситуации в Османской империи. Черняев в некотором смысле был его «крестным», готовя в 1858 году ему конвой для русской миссии в Хиву – и сопровождая на пароходе через Аральское море и Амударью.

Когда еще в начале 1864-го перед миссией в Среднюю Азию Черняев приедет в Петербург, в беседе с канцлером, князем Александром Горчаковым, он будет долго и красочно рассказывать тому свой план экспедиции. На следующий день в беседе с Игнатьевым Черняев узнает, что руководителю нашей внешней политики было все равно, что генерал показывал. Он не понимал карты и не интересовался Средней Азией.

Игнатьев знал цену решительности на своем опыте. Во время хивинского посольства 1858 года он с людьми фактически оказался заложником хана. Чувствуя «огонь» под ногами, взял ответственность на себя, не стал полагаться на дипломатический гарантии. Русская миссия с тремя десятками конвоя ушла из Хивы без багажа, переодевшись, обманув Хана, направилась не на север, домой, а глубже в центр Средней Азии на переговоры (и под защиту) Бухарского эмира.

Большим успехом в карьере Игнатьева станет Миссия в Китай (1860), посредничество в переговорах с английскими и французскими корпусами, подошедших к Пекину. Более поздняя защита интервентов, которых могли смести, стекшиеся в столицу толпы народа. Участие в подавлении последующего восстания и выгоднейший для России мирный договор.

Отправленный послом в Константинополь, он провел там 12 лет, стал влиятельным дипломатом, пользовался доверием султана Абдул-Азиза. В Констанинопольской дипломатической иерархии его авторитет оценивался сразу после Султана.

Но 30 мая 1876 в Константинополе произошел переворот. Султан Абдул-Азиз был смещён с трона. Новым султаном провозгласили Принца Мурада, сына предыдущего султана Абдул-Меджида и племянника Абдул Азиза. Во главе заговора стояли великий визирь, военный министр и министр без портфеля.

Понимавший внутреннюю ситуацию Игнатьев докладывал о ситуации Кавказскому наместнику Великому князю Михаилу Николаевичу, члену Военного и семейного императорского совета. Черняев понимал, что лучшего момента не представится.

Игнатьев докладывал, что новый султан был мягок характером, известен симпатиями к Европе, просвещению, реформам, был близок «французской партии». Мурад не был в курсе заговора и позднее не осмелился издать конституцию, на которую надеялись его соратники. Про-английские, французские, австрийские, русские, греческие, тюркские, армянские партии при дворе Султана – не могли договориться. Империя катилась к катастрофе.

Ожесточенные склоки при Константинопольском дворе привели страну в упадок. Прогнозы Игнатьева позволяли надеяться, что молодой султан будет парализован нерешительностью, а экономический кризис не позволит поддержать патриотический угар, который последует в столице – после начала войны на периферии.

Борьба партий, убийство султана Абдул-Азиза и нескольких министров приведет к тому, что молодой султан окончательно потерял сон и покой, его истощённая нервная система не выдержала.
Тайно приехавший из Вены психиатр Лейдерсдорф под видом дипломата беседует с Султаном. В переданном дипломатической почтой в Вену заключении будет сказано, что болезнь Мурада тяжела и требует продолжительного лечения. Сигнал был получен. Шейх издал фетву, которой признал право низвергнуть помешанного султана. Этим воспользовался Министр без портфеля и устроил новый заговор.
Мурад будет править только три месяца.

Михаил Хлудов. Скучающий харизматик при деньгах.

В мае 1876 года Черняев приехал в Москву к старому знакомому Михаилу Хлудову, который сделал в канцелярии московского генерал-губернатора заграничные паспорта. С партией оружия на сменных тройках авантюристы направились на Балканы. Приказ о задержании Черняева, переданный на границы по телеграфу, опоздал.

Так в июне 1876 года Черняев оказался в Белграде. Известие о назначении его главнокомандующим сербской армией послужило сигналом к наплыву добровольцев в Сербию. Помимо русских там оказалось много славянских подданных австрийской империи, итальянцев и французов.

Хлудов был знаком с Черняевым еще по Средней Азии, он был при нем в Туркестанском походе; помогая при снабжении продовольствием. Наследник богатейшего московского торгового дома – он был успешен в своих предприятиях: первым из русских купцов он приехал в Бухару еще в 1863 году. Первым в Кокандском ханстве, построил образцовое предприятие – шелкомотальную фабрику в Ходженте. С караваном пробрался в Кашгар, где завязал торговые отношения. В начале 1866 года находился с Черняевым и при штурме Ура-Тюбе и Джизака. В 1869 году он добрался до Афганистана.

Современники восхищались Хлудовым: где бы ему ни приходилось жить, везде оставлял ореол богатырчества. Наследник богатейшей купеческой империи, сам успешный авантюрист и предприниматель, при этом организатор безумных кутежей и безобразий – умел увлекать людей не хуже Черняева. В некотором роде, их успех в Сербии стала «резонансом» команды из двух харизматиков.


Сербия – 1876 год. Два с половиной десятка побед объединяют лучше, чем слова.

20 июня 1876 года новый Главнокомандующий сербской армии начал наступление на территории, занятые османской администрацией. Сербская армия не отличалась выдающимися боевыми качествами. Османская армия, хотя и составляла сто тысяч солдат, но была тоже плохо вооружена, и хотя и состояла из уроженцев других районов Империи, была деморализована и не управляема.

По призыву Михаила Черняева в Сербию стали приезжать сотни русских добровольцев. Местное ополчение состояло из милиции и мирных граждан, порой никогда не державших в руках оружия. Риск был чрезвычайным, успех — сомнительным.
Но под руководством Черняева сербская армия за два месяца победила в 23 боях. В России оценили подвиг соотечественников, имя генерала зазвучало снова, а в Петербурге в короткий срок всё «сербское» сделалось очень популярным.

На месте он столкнулся с интригами местного генералитета, недовольным, что чужак встал выше их и при случае саботировавшим его решения. Приходилось действовать против превосходящих сил противника. После всех побед сербской добровольческой армии у Джуниса 17 октября Черняев потерпел единственное в карьере поражение. Не выходившая из боев, голодная, почти без боеприпасов добровольческая армия была разбита. Сербские полки бежали, новая сербская армия создалась как часть российской, и опальный генерал там оказался не нужен. В любой войне важен результат последнего сражения, и либеральная пресса называла войну Черняева проигранной.


Стабилизация – это когда на смену хаосу приходит другой, поменьше.

Султан Абдул Хамид пришел к власти 31 августа 1876 года после того как его брат Мурад V был объявлен сумасшедшим, свергнут и заточён. Новый султан был необычным лидером военной партии: посещал казармы, участвовал в обедах офицеров, чего прежде не бывало, был всем доступен и прост в обхождении.

По стране шли волнения и бунты, переходившие в межрелигиозную резню; с Сербией и Черногорией велась война; финансы были в расстройстве; грозил иностранный десант. Соседи требовали экономических реформ и признания территориальных потерь. Сознавая невозможность противиться, но не желая подчиняться, султан использовал «политику обещаний», охотно даваемых, часто меняемых и никогда не исполняемых.

Эта политика, стала характерной чертой первых лет его правления, ведя к бесконечной переписке, затягивая решение вопросов на местах. Подобная политика применялась и к внутренним делам: Абдул Хамид не предпринимал никаких действий, пока не становился абсолютно уверен в их неотвратимости. После этого, он их возглавлял. Когда в декабре 1876 года открылась конференция посланников, Абдул-Хамид увидел призрак нового переворота и 23 декабря 1876 года ввел конституцию. Султан торжественно принес публичную присягу на верность. Работа конференции была остановлена, вскоре Абдул-Хамид начнет борьбу за абсолютную власть.

В этой борьбе – медлить было нельзя, но нельзя было ошибиться. Султану нужен был повод, который позволял бы начать устранение конкурентов. Война была неизбежна. Успехи на ней не предполагались. Большой войне с Россией – уже не было альтернативы.

Появление независимых государств на Балканах. Кризис Австро-Венгерской Империи… Как Черняев мог захватить Прагу.

31 октября русский посол в Константинополе граф Игнатьев предъявил Османской империи ультиматум, по которому Султан обязывался заключить мирный договор с Сербией и Черногорией в течение двух дней. Российская армия в составе 200 тысяч солдат в Бессарабии угрожала перейти границу. Султан согласился на двухмесячное перемирие.

События на Балканах вызвали большой резонанс в Европе. Если вначале Россия старалась быть в стороне от событий, то теперь она при общественном одобрении вступилась за сербов: сербская армия присоединилась к русской, Черняев передал командование официальным лицам. Полезный для армии Хлудов был «пристроен» на время балканской кампании около Михаила Скобелева.

Через год, после неизбежной войны, на карте Европы появилось сразу четыре признанных независимых государства. Но тогда договор между Сербией, Черногорией и Османской империей готовился в Константинополе. Против независимости этих стран активно возражала Вена, и австрийский Посол, справедливо видя в новых национальных государствах плохой пример – для своих окраин.

Отправлял ли посол генерала на «рекогнисцировку» Австрии? ))..
Вернуться в Россию Черняев не мог: на границах лежал приказ о его задержании. По совету Игнатьева он поехал в Прагу. Его появление в городе через день было обнаружено Венскими властями, и вызвало панику у Австро-Венгерского правительства.

Контекст события, слава победителя в Средней Азии и в славянской Сербии, на территории австрийской славянской провинции – позволяет лучше почувствовать, как звуки благодарственной речи Черняева с балкона на приветствие к толпе жителей Праги - резонировали в Вене, заставляя дрожать стены Императорского дворца… ))

Против гостиницы, где остановился Черняев, была поставлена артиллерия, все входы и выходы были перекрыты. Опасаясь генерала, как лидера славянской солидарности, правительство боялось что-то требовать от генерала. Не позволив ему передвигаться по городу, Вена добилась, чтобы он выехал за пределы империи.

Эскадрон кавалерии провел его карету окольными путями до вокзала, чтобы избежать ожидавшего его восторженного народа. Полицейские сопровождали Черняева до границы. Но Игнатьев получил рычаги для влияния на Австрийского посла и константинопольскую дипломатию.
Договор, признававший Сербию, Румынию и Черногорию – независимыми субъектами европейской политики был подписан. Пути этим странам обратно в Османскую Империю – уже не было.

Игнатьев знал «Стамбульскую» расстановку. Но Великие державы настояли на том, что для баланса сил в регионе – права Османской империи не должны сильно пострадать…
Таким образом, авантюрный план Игнатьева-Черняева с взятием «на испуг» европейских дипломатов в Константинополе увенчался только частичным и временным успехом.

Полгода после объявления перемирия, между Сербией и Османами – и новой турецкой войной – Черняев объехал Европу, побывал в Англии. В апреле 1877 он наконец-то получил прощение, но Высочайшее неудовольствие (!!) генералу - было выражено тем, что документ был направлен в Кишинев, и Черняев не мог переехать границу в другом месте, не подвергнувшись аресту.

Черняев прибыл в Кишинев через три дня после объявления русско-турецкой войны. Его вновь зачисляют на военную службу, но при «содействии» австрийского двора удаляют. По пути к новому месту назначения, на Кавказ 25 июля 1877 года Черняев заезжает в Бердянск повидаться с матерью. Тысячи жителей встречали генерала на пристани, где Михаил Черняев, сын первого бердянского градоначальника стал первым почетным гражданином Бердянска.
Прибыв на Кавказ, никакого нового назначения он не получил. О нем опять забыли.
Генерал вернулся в Россию и продолжал работу по консультированию московских купцов и фабрикантов по балканским и среднеазиатским делам.
Через год Черняев вместе с промышленником Самуилом Поляковым (построившим большую часть железных дорог в Малороссии и Галиции) занялся организацией строительства железной дороги Белград – Ниш.
Черняев был обременен большой семьей, он получил гарантии на подряд. Но сербским элитам русские стали не нужны.
Мавр сделал свое дело...

Сербии предстояло жить с европейскими соседями, подряд отдали австрийцам и французам. Черняев был разочарован. Черняева снова попытались забыть, и он снова оказался не у дел.
Еще не закончилась русско-турецкая война, а Федор Достоевский в ноябре 1877 года писал в своем «Дневнике писателя», что когда Россия освободит славян от многовекового ига, найдутся такие, которые ни за что на свете не признают эту войну за великий подвиг. Напротив, выставят как политическую, а потом научную истину, что не будь освободительницы-России, так они бы давным-давно сумели освободиться от турок сами или с помощью Европы…»
Subscribe

Recent Posts from This Journal

  • Post a new comment

    Error

    Anonymous comments are disabled in this journal

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

  • 3 comments