Комментарий РК:поляки взяли Киев 7 мая 1920 года. И сразу пошли обратно. А расстрел царских родственников - это две даты: 1) июль 1918, Пермь, Екат, Алапаевск. И январь 1919 Петроград, Кронштадт.... Прошло больше года. И какую часть России называли тогда Малоросией? Вообще в воспоминаних Константина Паустовского про Киев говорится " провинциальный русский город".... Вобще, биография А.М. интересна сама по себе - тем, что его кругосветными путешествиями она обьединяет биографии русского Николая и английского Георга
Я только и думал: "Поляки вот-вот возьмут Киев! Извечные враги России вот-вот отрежут империю от ее западных рубежей!". Я не осмелился выражаться открыто, но, слушая вздорную болтовню беженцев и глядя в их лица, я всей душою желал Красной Армии победы.Не важно, что я был великий князь. Я был русский офицер, давший клятву защищать Отечество от его врагов. Я был внуком человека, который грозил распахать улицы Варшавы, если поляки еще раз посмеют нарушить единство его империи. Неожиданно на ум пришла фраза того же самого моего предка семидесятидвухлетней давности.
Комментарий РК: дед - это Николай Первый. Взятие Варшавы - это 1831 и 1863. За 72 года - это 1848. Про две первые даты говорят российские источники, про 1848 и 1863 - европейские.
Прямо на донесении о "возмутительных действиях" бывшего русского офицера артиллерии Бакунина, который в Саксонии повел толпы немецких революционеров на штурм крепости, император Николай I написал аршинными буквами: "Ура нашим артиллеристам!".
Сходство моей и его реакции поразило меня. То же самое я чувствовал, когда красный командир Буденный разбил легионы Пилсудского и гнал его до самой Варшавы. На сей раз комплименты адресовались русским кавалеристам, но в остальном мало что изменилось со времен моего деда.- Но вы, кажется, забываете, - возразил мой верный секретарь, - что, помимо прочего, победа Буденного означает конец надеждам Белой Армии в Крыму.Справедливое его замечание не поколебало моих убеждений. Мне было ясно тогда, неспокойным летом двадцатого года, как ясно и сейчас, в спокойном тридцать третьем, что для достижения решающей победы над поляками Советское правительство сделало все, что обязано было бы сделать любое истинно народное правительство.
Какой бы ни казалось иронией, что единство государства Российского приходится защищать участникам III Интернационала, фактом остается то, что с того самого дня Советы вынуждены проводить чисто национальную политику, которая есть не что иное, как многовековая политика, начатая Иваном Грозным, оформленная Петром Великим и достигшая вершины при Николае I:защищать рубежи государства любой ценой и шаг за шагом пробиваться к естественным границам на западе! Сейчас я уверен, что еще мои сыновья увидят тот день, когда придет конец не только нелепой независимости прибалтийских республик, но и Бессарабия с Польшей будут Россией отвоеваны, а картографам придется немало потрудиться над перечерчиванием границ на Дальнем Востоке.В двадцатые годы я не отваживался заглядывать столь далеко. Тогда я был озабочен сугубо личной проблемой.
Я видел, что Советы выходят из затянувшейся гражданской войны победителями. Я слышал, что они все меньше говорят на темы, которые занимали их первых пророков в тихие дни в "Кафе де Лила", и все больше о том, что всегда было жизненно важно для русского народа как единого целого. И я спрашивал себя со всей серьезностью, какой можно было ожидать от человека, лишенного значительного состояния и ставшего свидетелем уничтожения большинства собратьев: "Могу ли я, продукт империи, человек, воспитанный в вере в непогрешимость государства, по-прежнему осуждать нынешних правителей России? "Ответ был и "да" и "нет".
Господин Александр Романов кричал "да". Великий князь Александр говорил "нет". Первому было очевидно горько. Он обожал свои цветущие владения в Крыму и на Кавказе. Ему безумно хотелось еще раз войти в кабинет в своем дворце в С.-Петербурге, где несчетные книжные полки ломились от переплетенных в кожу томов по истории мореплавания и где он мог заполнить вечер приключениями, лелея древнегреческие монеты и вспоминая о тех годах, что ушли у него на их поиски.К счастью для великого князя, его всегда отделяла от господина Романова некая грань.
Обладатель громкого титула, он знал, что ему и ему подобным не полагалось обладать широкими познаниями или упражнять воображение, и поэтому при разрешении нынешнего затруднения он не колебался, поскольку попросту обязан был положиться на свою коллекцию традиций, банальных по сути, но удивительно действенных при принятии решений. Верность родине. Пример предков. Советы равных. Оставаться верным России и следовать примеру предков Романовых, которые никогда не мнили себя больше своей империи, означало допустить, что Советскому правительству следует помогать, не препятствовать его экспериментам и желать успеха в том, в чем Романовы потерпели неудачу. Оставались еще советы равных.
За одним-единственным исключением, они все считали меня сумасшедшим. Как это ни покажется невероятным, я нашел понимание и поддержку в лице одного европейского монарха, известного проницательностью своих суждений.- Окажись вы в моем положении, - спросил я его напрямик, - позволили бы вы своей личной обиде и жажде мщения заслонить заботу о будущем вашей страны? Вопрос заинтересовал его. Он все серьезно взвесил и предложил мне перефразировать вопрос.- Давайте выразим это иначе, - сказал он, словно обращался к совету министров. - Что гуще: кровь или то, что я назвал бы "имперской субстанцией". Что дороже: жизнь ваших родственников или дальнейшее воплощение имперской идеи? Мой вопрос - это ответ на ваш. Если то, что вы любили в России, сводилось единственно к вашей семье, то вы никогда не сможете простить Советы.
Комментарий РК: цель публикации - легитимизация советской власти за границами СССР. "Признание" дяди Николая - это политический жест. Случившийся уже после смерти В.Кн. жест своеобразного "примирения" со стороны самозваных родственников Николая Второго.
Родственников безусловно фальшивых (РК).
Но если вам суждено прожить свою жизнь, подобно мне желая сохранения империи, будь то под нынешним знаменем или под красным флагом победившей революции - то зачем колебаться? Почему не найти в себе достаточно мужества и не признать достижения тех, кто сменил вас?....Еще более жаркие дебаты ожидали меня в Клубе Армии и Флота [в США].
Его руководство считало само собой разумеющимся, что я буду проклинать Советскую Россию и предскажу неминуемый крах пятилетнему плану. От этого я отказался. Ничто не претит мне больше, нежели тот спектакль, когда русский изгнанник дает жажде возмездия заглушить свою национальную гордость. В беседе с членами Клуба Армии и Флота я дал понять, что я прежде всего русский и лишь потом великий князь. Я, как мог, описал им неограниченные ресурсы России и сказал, что не сомневаюсь в успешном выполнении пятилетки.- На это может уйти, - добавил я, - еще год-другой, но если говорить о будущем, то этот план не просто будет выполнен - за ним должен последовать новый план, возможно, десятилетний или даже пятнадцатилетний. Россия больше никогда не опустится до положения мирового отстойника. Ни один царь никогда не смог бы претворить в жизнь столь грандиозную программу, потому что его действия сковывали слишком многие принципы, дипломатические и прочие.
РК:слишком многие принципы.... ???
Нынешние правители России - реалисты. Они беспринципны - в том смысле, в каком был беспринципен Петр Великий. Они так же беспринципны, как ваши железнодорожные короли полвека назад или ваши банкиры сегодня, с той единственной разницей, что в их случае мы имеем дело с большей человеческой честностью и бескорыстием.Так получилось, что за столом председателя, прямо рядом со мной, сидел генерал ***, потомок знаменитого железнодорожного магната и член советов правления полсотни корпораций. Когда под звуки весьма нерешительных аплодисментов я закончил, наши глаза встретились.- Странно слышать такие речи от человека, чьих братьев расстреляли большевики, - сказал он с нескрываемым отвращением.- Вы совершенно правы, генерал, - ответил я, - но, в конце концов, мы, Романовы, вообще странная семья.
Величайший из нас убил собственного сына за то, что тот попытался вмешаться в выполнение его "пятилетнего плана".Какое-то мгновение он молчал, затем попытался уйти от темы:- Но что бы вы нам посоветовали предпринять, чтобы оградить себя от этой опасности?- Честно говоря, не знаю, - сказал я. - Да и потом, генерал, это взгляд с вашей колокольни.
Я русский, разве не видите. Что же до остальных членов Клуба Армии и Флота, то я должен честно признать, что, когда первое потрясение прошло, они обступили меня, жали руку и хвалили за "искренность" и "мужество".- Знаете, что вы сегодня натворили? - спросил президент клуба, когда я собрался уходить. - Вы сделали из меня почти что большевика....
""""""""
Конец цитаты.
Автор - Великий князь Алекса́ндр Миха́йлович (Сандро́; 1 [13] апреля 1866, Тифлис — 26 февраля 1933, Рокебрюн, Франция) — российский государственный и военный деятель, четвёртый сын великого князя Михаила Николаевича и Ольги Фёдоровны, внук Николая I.
Его Императорское Высочество великий князь Александр Михайлович
Друг детства императора Николая II, которому приходился двоюродным дядей. В 1885 году окончил Морское училище, по окончании которого был произведён в чин мичмана, зачислен в Гвардейский экипаж и проходил службу на флоте.
В 1886 году совершил кругосветное плавание на корвете «Рында». В 1890—1891 годы совершил плавание в Индию на собственной яхте «Тамара», описанное в книге Густава Радде «23 000 миль на яхте „Тамара“» (1892—1893). В 1892 году стал командиром миноносца «Ревель».
В 1893 году в чине старшего лейтенанта совершил плавание в Северную Америку на фрегате «Дмитрий Донской» в составе эскадры, посланной в Америку по случаю 400-летия открытия Нового Света. В 1894 году произведён в капитаны 2-го ранга. 25 июля того же года женился на Ксении Александровне, дочери Александра III.
В 1895 году представил Николаю II разработанную под его руководством программу усиления Российского флота на Тихом океане, в которой предсказывал, что в 1903—1904 годах, после завершения японской судостроительной программы, начнётся война с Японией. Программа и связанные с нею вопросы были подвергнуты обсуждению, но не приняты, что привело к его отставке.
В 1898 году вернулся на действительную службу на флот. С 31 января 1899 года — старший офицер броненосца береговой обороны «Генерал-адмирал Апраксин».
В 1899—1900 годах с учётом личного опыта службы на броненосце «Генерал-адмирал Апраксин» разработал эскизный проект гораздо более мореходного 5985-тонного броненосца береговой обороны с вооружением из шести скорострельных 203-мм орудий, расположенных в четырёх башнях, 75-мм противоминных пушек и с полным броневым поясом (технический проект выполнен Дмитрием Скворцовым). Участвовал в конкурсах на разработку проектов 14000-тонного эскадренного броненосца — Александр Михайлович в 1899 году разработал эскизные проекты, а инженер Скворцов в 1899—1900 годах по его указаниям создал технические проекты броненосца с однокалиберным вооружением из шестнадцати 203-мм орудий в восьми двухорудийных башнях (приблизительный аналог тогда же разработанного итальянским кораблестроителем Витторио Куниберти проекта перспективного эскадренного броненосца для флота Италии (развитие проекта 1898 года итальянского кораблестроителя адмирала Б. Брина), позднее с изменениями воплощённого в четырёх итальянских кораблях типа «Реджина Елена» («Regina Elena»), построенных в 1901—1908 годах) и броненосного крейсера. Однако от проектов эскадренного броненосца и броненосного крейсера отказались (в Италии проектам Б. Брина и В. Куниберти «повезло» — их сильно переработали и броненосцы были построены), а строительство броненосца береговой обороны, который предполагалось назвать «Адмирал Бутаков», было прекращено в самой начальной стадии из-за нехватки средств.
В 1901—1902 годах командовал черноморским эскадренным броненосцем «Ростислав». 1 января 1903 года произведён в контр-адмиралы, назначен младшим флагманом Черноморского флота с зачислением в Свиту Его Императорского Величества.
С 1898 года — член (затем — председатель) Совета по делам торгового мореплавания. С ноября 1902 по октябрь 1905 года был первым и единственным руководителем (главноуправляющим) Главного управления торгового мореплавания и портов. Это ведомство, созданное по инициативе Александра Михайловича, было организовано из подразделений Министерства финансов (отдел торгового мореплавания, Совет по делам торгового мореплавания, Комитет по портовым делам) и Министерства путей сообщения (Отдел торговых портов). Как главноуправляющий отдельной частью, вел. кн. Александр Михайлович стал членом Комитета министров. В качестве министра, великий князь столкнулся с скрытым, но сильным противодействием всех остальных министров, не желавших появления в своей среде протокольно не равного им и юридически безответственного члена императорской фамилии; кроме того, министры боялись дальнейшего появления новых ведомств, создаваемых специально под великих князей. В результате сильнейших аппаратных интриг Главное управление было преобразовано в отдел создаваемого Министерства торговли и промышленности, после чего великий князь отказался от управления ведомством, уже не соответствующим его высокому рангу.
Участник т. н. «безобразовской клики»[4]. Во время русско-японской войны руководил подготовкой и действиями вспомогательных крейсеров из пароходов Добровольного флота на вражеских коммуникациях, затем возглавил «Особый комитет по усилению военного флота на добровольные пожертвования». В 1905 году принял командование отрядом новых минных крейсеров (эсминцев) Балтийского флота, построенных на собранные этим комитетом средства. Высказывался против посылки 2-й Тихоокеанской эскадры на Дальний Восток, считая её недостаточно сильной. Принял непосредственное участие в разработке программ воссоздания флота, стремился привлечь к решению этой задачи внимание органов государственного управления и общественности, выступал активным сторонником постройки качественно новых линейных кораблей. В июне 1909 года Александр Михайлович был произведён в чин вице-адмирала. Генерал-адъютант с 22.07.1909 по 21.03.1917[5]. С 06.12.1915 года — адмирал.
Александр Михайлович сыграл большую роль в создании российской авиации, он был инициатором создания офицерской авиационной школы под Севастополем в 1910 году, шеф Императорского военно-воздушного флота. Участвовал в Первой мировой войне. С декабря 1916 года — полевой генерал-инспектор военного воздушного флота при Верховном Главнокомандующем. В начале 1917 года выступал за создание правительства с участием общественных деятелей (высказываясь против «ответственного министерства»).
После Февральской революции, 21 марта (3 апреля) 1917 года лишён звания генерал-адъютанта в связи с упразднением всех военно-придворных званий[6].
22 марта (4 апреля) 1917 года полевой генерал-инспектор военного воздушного флота при Верховном Главнокомандующем, адмирал великий князь Александр Михайлович был уволен от службы, по прошению, с мундиром[7].
С разрешения Временного правительства ему было разрешено поселиться в имении «Ай-Тодор» в Крыму, где и встретил большевистский переворот и последующие за ним установление советской власти и германскую оккупацию полуострова, во время которой Романовы пользовались относительной свободой[8].
В конце 1918 года, после капитуляции в Первой мировой войне, германские войска покинули оккупированные территории бывшей Российской империи. Территория временно перешла под контроль лояльных к Белому движению союзников. Члены Императорской фамилии получили полную свободу передвижения. Александр Михайлович, не дожидаясь отъезда из Крыма семьи, поспешил направиться в Париж (вместе со старшим сыном покинул Ялту 11 декабря 1918 года на борту британского военного корабля HMS Foresight), где намеревался принять участие в работе русской делегации на Парижской мирной конференции[9]. После провала попыток убедить бывших союзников России помочь Белому движению в борьбе с большевизмом, он окончательно поселился во Франции, навсегда покинув Россию.
Александр Михайлович
Состоял почётным председателем Союза русских военных лётчиков, Парижской кают-компании, Объединения чинов гвардейского экипажа; участвовал в деятельности РОВС, покровительствовал Обществу помощи детям русской эмиграции, Национальным организациям русских разведчиков (НОРР) и русских скаутов (НОРС)[10].
В эмиграции выпустил мемуары под названием «Книга воспоминаній»[11], текст которых впервые был издан в Париже в 1933 году как приложение к журналу «Иллюстрированная Россія»; также автор изданных в Париже книг Votre âme (1924), Se connaître (1927) и других. В своих мемуарах Александр Михайлович пересмотрел своё отношение к советской власти.
Скончался 26 февраля 1933 года в Рокебрюне (департамент Приморские Альпы); похоронен на местном кладбище.
В 1894 году в Петергофе женился на своей двоюродной племяннице Ксении Александровне, старшей дочери Александра III, родной сестре Николая II. В эмиграции Александр Михайлович жил отдельно от Ксении.
Их дети:
Ирина (1895—1970), с 1914 года — жена Феликса Феликсовича Юсупова, мл. (1887—1967)
Андрей (1897—1981)
Фёдор (1898—1968)
Никита (1900—1974)
Дмитрий (1901—1980)
Ростислав (1902—1977)
Василий (1907—1989)
Большинство ныне живущих Романовых являются потомками Александра Михайловича.
П.С. Лучшие мысли вынужден придерживать на будущее.
И Вам - не хворать !! ))