Сегодня реальный исторический факт звучит, как шутка или парадокс.
Историки уверены, что российское правительство совсем не планировало завоевание Средней Азии. Звучит логично: война и поход (тем более, за тысячи километров) это риски и очевидные расходы, а прибыли от подобных военных действий – лишь в предположениях.
Документы путано объясняют присоединение как забавный «казус»: мол, военным не точно сформулировали приказ, и вот результат пресловутой «армейской исполнительности»...
Подполковнику Михаилу Черняеву доверили участок на границе, он проявил инициативу, вроде бы даже согласовал ее с губернатором, и случайно присоединил к Империи соседнюю страну.
Но победителей не судят. Запретов не нарушили.
Вот так: собрались – вылезли– и вот удача/незадача: дошли…
Более внятное объяснение связывает успех русской армии с технологическим прорывом: западное оружие делало из лучших среднеазиатских воинов – пушечное мясо, и двадцатикратное численное преимущество местных армий раз за разом оказывалось бесполезным… Но признаваться в устроенной бойне – европейцам было просто не удобно…
Статистика подтверждает, что на каждого убитого русского в бою приходились сотни местных солдат... Однако в десять раз больше гибло в междоусобных стычках.
А разве так воюют против двухтысячной армии?
Ведь русские не теряли своих между боями.
Политическая ситуация в мире была такой, что любое превосходство в вооружениях могло было быть устранено за несколько лет. После чего местное население должно было отбить «Святые города» и «Святые земли» (как называли «там» эти районы исламской цивилизации) - от иноземных варваров.
Можно говорить о том, что древние центры исламской цивилизации присоединялись «не совсем» к России. Во всяком случае, не к той Империи, какой она представляется сегодня, а к той, которую вдалеке от столиц представляли лучшие представители Русской Армии. Но территории действительно присоединись к Империи, хотя поход и был проведен так, словно это был отряд каких-то наемников.
Война не походила на бойню только потому, что местное население увидело в русских надежду на лучшую жизнь, и народ принял Победителя – как Освободителя. Люди ждали того, кто мог бы остановить «кровавую мясорубку», в которой десятилетиями перемалывались лидеры, династии и целые народы.
Завоевание или присоединение совершилось необыкновенно легко, потому что народу не надо было объяснять. Народ увидел новых «кочевников», которых было меньше, чем «своих», они были дешевле «прежних» и были сильнее. Словом, с ними налогов и расходов стало меньше, а товаров и порядка – больше.
И не народ покорился.
Местное население увидело более совершенные, чем «свои» социальные и торговые институты. Его не нужно было покорять. Оно «прилипло» к России так, что его оказалось невозможно «отодрать».
Действительно проиграли и покорились только "верхи". Местные феодальные элиты оказались не соответствовавшими экономическим и социальным требованиям новой эпохи.
И именно элиту спустя полтора века оказалось невозможно удержать…
